|
ПРОЗА ЕВГЕНИЯ БУНТОВА
Евгений Бунтов
Неизвестному солдату
Он не вёл счёт времени. Ночь, обступавшая его, была вечной. Она была повсюду, всегда. И он не видел, не помнил ничего, кроме этой тесной, влажной, слепой темноты, заставляющей скручиваться тело в плотный, напряжённый кокон.
Он не знал, как бывает по-другому. Не думал об этом. Привык.
Но были звуки. То, что напоминало сначала удалённый невнятный шум, постепенно становившийся всё ближе, отчётливей. И он до оцепенения, замирая, вслушивался в каждую нотку, в каждый всплеск извне, всем телом пытаясь схватить, впитать что-нибудь. Он учился видеть, понимать кожей. Постепенно, медленно, отвоёвывая у темноты право жить.
Порой блаженная дрожь охватывала всё тело: кто-то словно поглаживал его затёкшие, почти неподвижные суставы. Тихий, мягкий, певучий голос, не похожий ни на что, самый желанный из всего, что он слышал. Тогда из мрака – насколько было возможно представить – выступали тонкие бледные очертания. Лицо. Мама?..
Когда-то время для него ничего не значило. Но теперь… Её голос слышится всё реже и реже. Он мучительно не понимал почему. Прежняя темнота становилась нестерпимой, тело металось, билось в чёрные, тугие стенки, проваливаясь всё глубже, теряя от бессилия сознание...
Однажды он пришёл в себя от странного чувства, словно тысячи мельчайших иголок двигались сквозь него. Резкая, пугающая, непонятная речь кружилась со всех сторон, тревожно обступала всё ближе и ближе. И когда он различил в темноте злобные чёрнобородые морды, догадка резанула сознание: он окружён – это враг!!!
Сердце оглушительным секундомером выщёлкивало мгновения из его жизни. Руки внезапно нащупали гладкую и холодную сталь. Цепляясь указательным пальцем, он повис на спусковом крючке, всем телом ожидая спасительного выстрела. Следующая мысль оглушила его, кинжальным холодом прошила сверху вниз – кончились патроны! Чужие голоса сомкнулись жёсткой, глухой петлёй.
Граната! – вспомнил он, из последних сил впиваясь в заветное кольцо.
Ярая, невыносимая боль рванула тело одновременно во все стороны. И тут же, сплюснув его, повергая в ужас, покатилась стремительной волной куда-то вверх, сжигая остатки маскхалата, срывая вместе с кожей стальную каску с головы.
– Мама-а-а-а! – не узнал он свой истошный выдох.
Горький ком вылетел прочь, освобождая глотку. Вспышка ослепительно-белого хлестнула по глазам, сокрушая, уничтожая мрак, прохладным розовым светом растекаясь вокруг...
– Ма! Ма! А-а-а...
Чьи-то большие и чуткие ладони подняли крохотное трепещущее тельце над распластанной фигурой молодой женщины. Огромные глаза светились на её бледном уставшем лице.
– Поздравляем, у вас мальчик!..
Спокойный голос медсестры звучал, словно с небес.
|
